Глава седьмая.

          I
Этот вопрос «отцы и дети»,
Мы основательно толкли
Довольно долго в школьном детстве,
Старались честно, как могли,
До его сути докопаться
И в егосмысле разобраться.
Коль в руки библию не брал,
То как понять, что сделал Хам?
В чём состоит эдипов комплекс,
Если наложен был запрет
На то, чем занимался Фрейд?
А на подобный круг вопросов
Ответа был не в силах дать
Ни ленинизм, ни Карл Маркс.

          II
Отвлёкся я. Вернёмся к теме.
Спешу продолжить свой рассказ.
В сложившемся кружке, Евгений,
На первый взгляд, не отдавал
Своих кому-то предпочтений.
Их интересы, в самом деле,
Не то, что б были далеки,
Просто ещё не подошли
К проблемам  брака и постели.
Быть может и недалеко
Всё это было, за углом.
Сейчас они лишь песни пели
О добрых маминых глазах,
О бригантинах и штормах.

          III
Ведь светских не было салонов
Литературных и иных,
Мадам де Сталь иль Мережковских,
Да и кружков, что был у Брик
Не создавали уж чекисты.
И в поле том, идейно чистом,
Мать-мачеха и васильки,
Иные дивные цветы
Тогда бесстрашно распускались.
«Как грудь пленительно нага
Жены французского посла…»,
Там пели вместе с Городницким,
И как колхозники глядят
На «Метрополь», Охотный ряд.

          IV
На кухне малогабаритной
Друзей немногих соберёшь,
А если всё соседям слышно,
То вряд ли громко запоёшь.
По этим иль иным причинам,
Но увлечение туризмом
Приобрело большой размах.
Гитару взяв, набив рюкзак
Простой неприхотливой снедью,
Компания в соседний лес
Под сень берёз и свод небес,
Презрев ненастье, дождь и ветер,
Всё бросив, отправлялась петь,
На весь ближайший уикенд.

          V
Кружок наш не был исключеньем.
Как только снег с полей сошёл,
Казалось им, что в воскресенье
Остаться в городе грешно.
Установив в лесу палатку,
Насытившись тушёнкой с кашей,
Устраивались у костра
И пели песни до утра.
Романтиком, тем паче, «лысым»*)
Себя Евгений не считал,
Но бардовский репертуар
Освоил он довольно быстро
И, скажем так, неплохо знал,
С энтузиазмом подпевал.

          VI
Весна, меж тем, катилась в лето.
В конце концов, возник вопрос:
«После экзаменов, что делать?»
Не предпринять ли турпоход,
Свои стопы направив в горы,
Там побродив, спуститься к морю
Под сень магнолий  и чинар.
Вкусив игристого вина,
Подставить ласковому солнцу
Продрогшие зимой тела.
Вернувшись, привезти загар
На удивление знакомым
И своим северным друзьям,
Сидевшим летом по домам.

          VII
К таким походам, оказалось,
Готовы далеко не все,
В особенности, к сложным, дальним,
И ограничиться лишь тем,
В конечном счёте порешили:
Достаточно лишь прокатиться
До побережья в первый раз.
Да, и, пожалуй, отдыхать
Привычней, всё же, не в палатке,
Где «все удобства во дворе»
И важно «сердцем не стареть»,
А там, где стулья есть, кровати,
Столовая, кинотеатр
И рядом баня и базар.

          VIII
В дискуссиях на эту тему
Участия не принимал,
По большей части, наш Евгений.
Да и, по совести сказать,
Ни «за», ни «против», он не видел,
Однако присоединиться
К походу этому решил,
Поскольку собственно иных
Мероприятий он на август
И не планировал пока,
Но его видно увлекла
Чем-то стихия молодая.
Не исключаю и причин
Более важных для мужчин.

          IX
Тогда отелей иль гостиниц
У моря было не сыскать.
Снимали комнату в квартире,
А то и попросту, сарай.
И сервис был предельно скромным,
Точней, с ним были незнакомы
Прибывших полчища людей, -
Лихое племя «дикарей»,
Как их обычно называли.
Телами был завален пляж
Так, что поставить свой «лежак»*)
Лишь только с первыми лучами,
Упавшими на гребни волн,
Возможно, если повезёт.

          X
Приходится лишь удивляться
Такой привычке отдыхать:
На пляже грязном поваляться,
Под солнцем в карты поиграть,
Затем в толпе многоголосой,
Чтоб получить обед с столовой,
Час или два столбом стоять,
И, быстро проглотив, лежать
На том же пляже без движенья.
Здесь мне, возможно, возразят:
Ну, что ж, а слуги Октября
С таким же точно увлеченьем
На пляже бились за «лежак»,
Иль было, всё-таки не так?

          XI
Не спорю, вы, конечно, правы.
Сеть санаториев и дач
Всё побережье покрывала,
Но, к сожалению, попасть
В ту пору было невозможно
Или, точнее, очень сложно,
В тот, созданный номенклатурой, «рай»,
Где скука била через край.
Что ж, итальянскую Ривьеру
Ведь не возьмёшь за прототип.
Там же «гниёт капитализм»,
А культивировать их «мерзость»
У нас позволить не могли.
Мы строили социализм.

          XII
Мысль о Мальдивах иль Канарах
Нам и присниться не могла.
И наша дружная команда
Тогда к решению пришла:
Стопы свои направить в Сочи.
Хоть на путёвку в санаторий
И не рассчитывал никто,
Все исходили из того,
Что рядом пляж, ривьера, море.
А то, что пляж был каменист,
Всем бурям и штормам открыт
И то, что городские стоки
Были совсем недалеко –
Потерпим, только и всего.

          XIII
«Тлетворным западным влияньям»
Наш милый мини-коллектив
Подвержен не был. Просто сняли
Невдалеке от волн морских
Довольно сносных пару комнат,
И, не раздумывая долго,
Хорош ли сервис или плох,
Влились в людской водоворот.
Но, впрочем, будем справедливы,
Лежать на пляже целый день,
Как морской котик иль тюлень,
Никто из них не собирался,
Хоть отдавали щедро дань
Поутру солнечным лучам.

          XIV
Нужно сказать, они старались
Разнообразить свой досуг.
Подробно изучив дендрарий,
Они решили заглянуть
На день в самшитовую рощу
И побывать на рынке в Хосте.
Архитектура, горы, лес,
Всё неподдельный интерес
Их неизменно вызывало.
Могу ещё раз повторить,
Они попали в новый мир,
И в те минуты им казалось,
Что лучше в мире места нет!
Впрочем, Евгений – не студент.

          XV
И их восторгам не подвержен,
Но, всё-таки, сопровождал
В экскурсиях и их поездках.
И он не мог не отдавать
Ту дань науке страсти нежной,
Которую платил и прежде.
Так вот, избранницей его,
(Пожалуй, нет – скорей всего,
Очередною жертвой), стала Ольга.
Да это и немудрено.
Кому противостоять дано
Очарованию курорта,
Тем паче, коль не одолел
Ещё рубеж и в двадцать лет.

          XVI
Как здесь чудесно пахнут розы,
Благоухает сень чинар,
И в звёздах бархат небосвода,
А шум прибоя, шелест пальм?
Цветы роскошные магнолий,
Волшебный сумрак южной ночи,
И в свете пепельном луны
Осколки гаснущей волны
В неопытном рождают сердце
Желанье смутное любить,
Частицу сердца подарить
Тому, кто в этот мир откроет,
Волшебный и неповторимый, дверь,
Доступной ставшею теперь.

          XVII
Мы знаем, что по этой части
Евгений был специалист,
Но в данном случае, пожалуй,
Им правил вовсе не цинизм.
Курортным веяньям послушный,
Он не остался равнодушным
К порывам девичьей души
И с удовольствием спешил
Навстречу всем её желаньям.
Я не скажу, что полюбил,
Как говорится, просто «влип».
И ничего не оставалось,
Как снова быть самим собой,
Влюблённого играя роль.

          XVIII
А Ольга с трепетом читала,
Написанные для неё,
Страницы нежного романа,
Совсем не ведая о том,
Где вымысел и где реальность,
И что потом, что будет дальше,
И нет ли рифов впереди…
Не будем в том её винить,
Такими создала природа
За многие тысячелетья нас,
Теперь вот час её настал.
Всё так, как прежде, да и только.
Она живёт под сенью грёз,
Под шелест волн, дыханье роз.

          XIX
Отметим, Ольга исключеньем
В команде нашей не была.
Неизлечимым увлеченьем
Она страдала не одна.
В итоге общество распалось
На независимые пары.
Добавить к этому могу,
Их отдых подошёл к концу.
Домой вернувшись, продолжали
Ещё встречаться иногда,
Так как сердечные дела,
По большей части, поглощали
Довольно скромный их досуг,
Иным стал интересов круг.

          XX
Жизнь Ольги сильно изменилась.
Не внешне, нет. Конечно, нет.
В её однообразной жизни
Средь сумерек вставал рассвет,
Звезда, в довольно тусклых буднях.
Понять, читатель, вам нетрудно,
Чем для неё согреты дни,
Как она бережно хранит
В душе своей воспоминанья
О терпкой прелести минут,
Тех, что безжалостно бегут
Во время нежного свиданья.
Однако тайники души
Не будем больше ворошить.

          XXI
Детали и канву свиданий,
Конечно, трудно передать.
Здесь, отчего-то мне на память
Борис приходит Пастернак.
Его слова: ложились тени,
Словно судеб слепых скрещенья,
Скрещенья рук, скрещенья ног
На озарённый потолок.
Любой из нас, конечно, знает –
Беспечная игра с огнём,
Как ночью, так и ясным днём,
Ведёт, естественно, к пожару.
На месте том, после него
Лишь пепел, больше ничего.

          XXII
Да, длилась та игра недолго.
Довольно скоро поняла
С тревогой и волненьем Ольга:
Стать мамой ей пора пришла.
Об этой новости, конечно,
Стало Евгению известно.
Над тем, что нужно предпринять,
Не стал он долго размышлять
И предложил ей выйти замуж
Без промедленья, за него.
Тогда, решенье стать отцом,
Он принял, как ему казалось,
Лишь потому, что полюбил
И оттого, что был любим.

          XXIII
Конечно, Ольга согласилась.
Невенчанной, его женой
Она была, но попросила
Дать её возможность не одной
Решать столь важную задачу,
А прежде получить согласье
На то у матери с отцом
И рассказать им обо всём.
Татьяна крайне удивилась:
«Не торопись, успеешь. Замуж
На втором курсе очень рано!»
Узнав, однако, в чём причина,
Безмерной срочности такой,
Смирилась с выпавшей судьбой.

          XXIV
Подумавши, она сказала:
«Что ж, познакомь нас с женихом.
Ты говоришь, он много старше,
Не страшно то, в конце концов.
Скажи, жалеть о том не будешь?
Действительно ли сильно любишь
И жить не можешь без него?
Видно, умён, хорош собой!
Как выглядит всё это странно…
Ну, хорошо…пусть будет так.
Считаю, что отец и мать
Знать жениха должны до свадьбы.
Пусть познакомиться придёт,
Ведь время, всё-таки, не ждёт».

          XXV
И с этим согласился сразу
Евгений, но его визит
Какую гамму чувств оставил,
Предоставляю вам судить.
Лишь он вошёл, его узнала,
Едва увидевши, Татьяна,
Поражена была, и тут
Пришёл на помощь ей супруг.
Призвав к спокойствию Татьяну,
Немедля в кресло усадил
И следом гостя пригласил
Расположиться на диване.
В тот миг, как вихрь, былые дни
Пред их глазами пронеслись.

          XXVI
Татьяна, поборов смятенье,
В конце концов, пришла в себя.
С большим трудом уняв волненье,
Сказала: «Пусть простит меня
Наш гость, но не могу лукавить…
Не лучше ль Ольгу нам поставить
В известность сразу же о том,
Что ей является отцом
(Так вышло!) друг её Евгений.
Как, Оля, ты нашла отца?
Достань домашнего винца
Да стол накрой для угощенья.
Удивлена ты, но поверь…
Всё объясню, но не теперь…»

          XXVII
«Нет, я пойду»,- и в дверь Евгений.
«Но объясни мне, почему?
Знакомы вы», - в недоуменьи
Спросила Ольга,- «Не пойму,
Что, в самом деле, происходит?»
«Я объясню, но пусть уходит,
Так называемый жених…
Да уж, счастливого пути»,-
Произнесла в ответ Татьяна.
Угрюмо вымолвил Кузьма:
«И не своди людей с ума.
Я растолкую Ольге внятно,
Какой бессовестный обман
Несёт с собой её роман».

          XXVIII
Был вынужден уйти Евгений.
Татьяна повела рассказ
О том, как наш герой в деревне
Повинность летом отбывал.
О том, как искренне влюбилась,
Скрывать не стала, как случился
Тогда непоправимый грех…
«Да, да! Жених твой – твой отец!
Не развязать гордиев узел,
Его лишь можно разрубить!
Мне нужно с ним поговорить.
Дай его адрес, коль нетрудно…
Не знаю, право, как тут быть,
Но дело надобно закрыть!»

          XXIX
Распухшими от слёз глазами
Смотрела долго Ольга в ночь.
То состояние словами
Не передать. А чем помочь
И кто бы мог, в делах сердечных.
Вы понимаете, конечно,
Что для Татьяны этот брак
Немыслим был, однако как
Сложившуюся связь расторгнуть?
С чего-то надо начинать.
Она решила написать,
Чтобы изгнать бесповоротно
Посла из прошлого, письмо.
Передо мной лежит оно.

          XXX
Теперь не пишут по-французски,
Как было в прежние века,
А сколько мук, какие чувства
Отобразила тут рука!
Чтоб передать здесь всё, Шекспира
Волшебная необходима лира.
Но, полно! Ждёт давно наш мир,
Что новый явится Шекспир,
Но нет его, как и Толстого.
А мизантроп ворчит мне вслед:
«И Богдановича-то нет!»
За неименьем такового,
Не буду ворошить слова,
Прочтите пересказ письма.

          Письмо Татьяны к Пинегину.
Я к вам пишу и поневоле,
И по веленью чувств своих,
Которым нет теперь покоя,
Да, впрочем, вам ведь не до них.
Я знаю, вам была игрушкой
Невинной девушки любовь.
За то наказана, ну что ж.
Хоть этот крест довольно трудно
Даже порой невыносимо
Среди молвы людской нести,
Судьбу свою благодарить
Должна за то, что сил хватило
Мне от стыда не умереть.
Ведь было время, что смотреть
В глаза я не могла знакомым людям,
А что они могли подумать
О том, как дочь я прижила.
Я столько лет тебя ждала,
Но моё сердце не остыло.
Ты жил со мной в моих мечтах
Той жизнью, что мне обещал.
И до сих пор я не забыла
То время, танцы под гармонь,
Прогулки наши под Луной
И сад, застывший в лунных тенях.
Но я не ставлю своей целью
Да и не льщу надеждой тем,
Что разбужу воспоминанья
Или хоть капля состраданья
Родится у тебя ко мне.

В надежде, что к несчастной Ольге
Хоть каплю жалости храня,
Послушаете вы меня,
Подумаете о несчастной доле,
Что горький жребий ей сулит,
Если она смирится с ним.
И неужели в этом свете
Злой надо мной довлеет рок,
Или положено, чтоб дети
Родительский платили долг?
Теперь вы знаете, что Ольга,
Так уж сложилось, ваша дочь,
И потому она не может,
Поймите, вашей стать женой.
Неужто жалости нисколько
В вас не осталось, Боже мой!
Исчезните из нашей жизни,
Уйдите, в прошлое вернитесь,
Нас пощадите, умоляю.
Ну, ради Бога, всех святых!
(Да ведь не верите вы в них…)
Я вашу совесть призываю
На помощь. Думаю, она
Поможет…А найдутся ль где
Те муки, что переживаю…
Надеюсь, сердце у вас есть
И я ему судьбу вверяю…

          XXXI
Не стоит думать, что смятенье,
Как следствие последних дней,
Испытывал в душе Евгений.
Он озабочен только тем,
Чтобы найти приличный выход
Из драматических событий.
«Напишут жалобу в партком?
Пожалуй, смысла мало в том»,-
Мелькнула мысль,-  «Нет, нужно скрыться,
Уехать, но куда и как,
А если счастья попытать
В командировке за границей?»
Пришёл с разведкой в деканат.
Узнал, путёвка есть одна.

          XXXII
Тогда недюжинные связи
Евгений в действие привёл,
И результат, как оказалось,
Все ожиданья превзошёл.
Чуть «поднажал», где было нужно,
Партком его кандидатуру
Без проволочек утвердил,
И он бумаги сдать в ОВИР
Для оформленья торопился
(Чтоб без задержки дело шло),
Когда татьянино письмо
В почтовом ящике увидел
И понял сразу, прочитав,
Здесь то, о чём и не мечтал.

          XXXIII
Теперь, отбросив все сомненья
И не рискуя уж ничем,
После такого предложенья,
Решил ей позвонить за тем,
Чтобы покончить с этим делом.
Подумав так: «Если умело
С Татьяною поговорить,
То можно без труда склонить
Её к разумному решенью.
А там и Ольгу и затем
Исчезнуть в Африке совсем».
Понять нетрудно: искушенье
Решить всё разом и легко
Уж слишком было велико.

          XXXIV
Немедля позвонил Татьяне:
«Письмо твоё я получил.
Нам нужно встретиться. Неправда,
Что я бесчестно соблазнил
Дитя невинное…При встрече,
Сегодня в семь в соседнем сквере,
Я всё подробно объясню
И просьбу удовлетворю
Твою…» Татьяна согласилась.
Возможно, далеко не все
Представить могут, что в душе
Её измученной творилось.
Как бы то ни было, она
На встречу во время пришла.

          XXXV
Осенний сквер. Её ждёт встреча,
Которую душа звала,
Когда-то тщетно, безнадёжно.
Татьяна ясно поняла:
Горят и вовсе не погасли
Былой в душе остатки страсти,
Что от зарниц тех давних дней,
Покоя нет в её душе.
Стучит в висках и бьётся сердце.
Сейчас, отбросив всё, должна,
На этот раз уже сама,
Изгнать безжалостно навеки
Того, кого ждала всю жизнь,
Кто бесконечно дорог был.

          XXXVI
Прервав неловкое молчанье,
Евгений сбивчиво сказал:-
«Жаль, не сбылось, о чём мечтали…
Татьяна, я тебя искал.
Писал, но ты не отвечала»…
-«Как? Из тюрьмы? Не получала
Ни писем, ни иных вестей».
-«Но, дело в том…»,- «Я не за тем
Пришла сюда. Теперь погашен
Огонь давно минувших дней.
Я ради Ольги, лишь о ней
Я беспокоюсь. Беспардонным
Ты повелением своим
Ей взял да искалечил жизнь».

          XXXVII
«Прости меня за всё, Татьяна»,-
«Нет, я хочу, чтоб ты исчез…»,-
«Незаживающая рана…»,-
«Пойми, Евгений, наконец,
Что быть её не можешь мужем,
А как отец, ты ей не нужен».
«Не говори так о святом!..
Я сообщить хочу о том,
Что уезжаю за границу,
И сделал так, как хочешь ты.
Надеюсь, ты меня простишь.
Всё так нескладно получилось.
Прошу, не поднимай скандал.
О том, что я отец – не знал».

          XXXVIII
«И не суди меня сурово
За то, что я тебя забыл.
Не написала мне ни слова…»,-
«Ты жизнь едва не погубил.
Да, а одной, как видно, мало.
Где твоя совесть? До свиданья!»
Евгений лишь успел сказать:
«Прошу, Татьяна, передай,
Что я её люблю, как прежде,
Но обстоятельства сильней…
Позволь же мне проститься с ней,
Пойми, ведь рушатся надежды!»
-«Я знаю, ты умеешь врать.
Всё это фальшь и ложь. Прощай!»

          XXXIX
Татьяна холодно простилась.
Но только внешне. Что в душе
Её истерзанной творилось
Представить сложно ли себе?
Она своими же руками
Писала эпилог романа,
В котором рушились мечты
И сокровенные свои,
И близкого ей человека,
Который должен повторить
Столь несчастливые шаги,
И тех же мук сполна отведать.
А их причиною была,
Никто иной – она сама.

          XL
Какая бы ни бушевала
В душе Татьяны буря чувств,
Она подробно рассказала
О встрече Ольге, что страну,
По уважительной причине,
Евгений вынужден покинуть,
Что им оставлена она,
По-видимому, навсегда.
Довольно долго продолжался
Этот тяжёлый разговор.
Обеим было нелегко,
Так или иначе, расстаться
С осколками своих надежд.
Гас, освещавший душу, свет.

          XLI
Евгений, как мы с вами знаем,
Ломал уже не в первый раз
Жизнь, окружавшую Татьяну.
Однако, не могу сказать,
Что оттого ей было легче
На вызовы судьбы ответить.
Но как перенести удар,
Какого стоило труда
В той обстановке кроткой Ольге.
Её доверчивой душой
Владела пылкая любовь.
И мысль о том, что его больше
Ей не увидеть никогда,
Казалось, что сведёт с ума.

          XLII
От слов Татьяны, с новой силой
В душе заполыхал пожар.
Желание его услышать,
Ещё раз заглянуть в глаза,
В его объятиях забыться,
От неприятностей укрыться,
Пусть ненадолго, пусть на миг
Любимого лица черты,
Хоть краем глаз, опять увидеть,
И что-то, может быть, сберечь
От их недавних нежных встреч,
Было подчас невыносимым.
Дав волю чувству своему,
Она поехала к нему.

          XLIII
Сначала, правда, колебалась:
«Что я хочу сказать ему,
Чтоб от поездки отказался,
Что жить так больше не могу?
Но это слабая преграда
Остановить в душе пожара
Никак, конечно, не могла.
Её теперь к нему влекла
Неодолимая причина,
Которой противостоять
Иль как-то на неё влиять
Она была уже не в силах.
Сомнениям наперекор
Она вошла в знакомый дом.

          XLIV
И на звонок её Евгений
(Так уж случилось) отворил
С улыбкой беззаботной двери
И в изумлении застыл
Или, как говорят, опешил.
Вдруг на секунду сдали нервы,
Но, быстро справившись с собой,
Смущенье подавил, как мог,
И улыбнуться постарался:
«О, дорогая, как я рад,
Что ты пришла»,- пробормотал.
Изобразив живую радость
На опрокинутом лице,
Взял себя в руки, наконец.

          XLV
«Всё рухнуло, о чём мечтали.
Иначе жребий повелел.
Он выбора нам не оставил,
Я сообщить хочу тебе:
Меня послали за границу.
И надо же тому случиться,
В неподходящий столь момент.
Но нам безжалостной судьбе
Придётся, всё же покориться.
Я в ситуации такой…
Пойми, у нас советский строй…
А ты должна ещё учиться…
Вот я из Африки вернусь,
Закончишь ВУЗ ты, я женюсь».

          XLVI
«Я не за тем,- сказала Ольга,-
Чтобы тебя женить, пришла.
Что ж, мне моя известна доля,
Ведь я сама её нашла.
Да оказалась она трудной.
Я не ропщу, но ты мне нужен.
Никто не в праве запретить,
Даже партком, тебя любить.
Тому не может быть преградой,
Что ты по крови мой отец.
Согласен с тем ты или нет,
Но для меня не это важно.
Скажи мне: любишь? Если нет,
То мне уж лучше умереть».

          XLVII
«Да, я люблю тебя, как прежде»,-
Евгений, помолчав, сказал,-
«На кон поставлена карьера,
Что делать? Нужно уезжать».
Встал, подошёл и обнял Ольгу,
И голова её невольно
Легла без слов к нему на грудь.
Объятья, долгий поцелуй
И вслед за тем неудержимо
Поток горячих тяжких слёз,
Который ей с собой принёс
Иллюзию, теперь забытых,
Недавно столь счастливых дней,
Но, впрочем, только на момент.

          XLVIII
Однако он и стал началом
Коротких горьких тайных встреч.
Но осуждать я их не стану.
Да, безусловно, это грех,
Конечно, если от морали
Отталкиваться христианской.
Но как гасить пожар страстей
В неопытной ещё душе,
Никто рецепт не разработал.
Одно скажу: мне Ольгу жаль,
Она одним лишь тем жила,
Что ей теперь стало возможно,
Пусть редко, но с любимым быть,
Смотреть в глаза и говорить.

          XLIX
В Евгения же эти встречи
Вселяли леденящий страх:
О его связи со студенткой
Вдруг кто-то «стукнет» в ректорат?
Это, бесспорно, означало
С билетом волчьим оказаться
Без денег и без средств иных.
Был, безусловно, путь закрыт
К безбедному существованью.
И потому, и оттого
Стремился скрыть, насколько мог,
Всё, что касается свиданий,
И в этом деле преуспел.
Что ж, опыт нужный он имел.

          L
О том, что Ольга с ним встречалась,
Татьяне было невдомёк.
Она, возможно, отмечала,
Что нет следов от горьких слёз
На замкнутом лице у Ольги,
Но это вызвать беспокойства,
Тревожных мыслей, не могло,
Всё потому привычно шло.
Однако скоро, как вам ясно,
Настало время уезжать.
Но мне не хочется писать
О слёзах жгучих и объятьях
И повторять, в который раз,
Давно известный всем рассказ.