Глава шестая.

          I
Пришёл конец шестидесятых.
Уж перестал чудить Хрущёв,
Но вера в то, что он состряпал,
В программу партии, живёт.
Все ждут конца капитализма.
Идут к победе коммунизма.
С прилавков исчезает хлеб,
Но нет ещё «страстей по колбасе».
Забыли о восстаньи венгров,
Как был расстрелян Имре Надь,
Митинговал Новочеркасск.
Витийствовал привычно Евтушенко,
Считая, что он «больше, чем поэт»,
Забыв – «других обязанностей нет»*).

          II
Не стало ни татар, ни русских,
Повсюду жил советский человек.
Показывал в кармане кукиш
Любимов – власти штатный оппонент,
Пел обличительные песни Галич,
Ныл под гитару смирный Окуджава,
На даче Солженицын, меж дубрав,
У Ростроповича писал «Архипелаг».
Своими в небе стали космонавты,
Американцы собирались на Луну.
Усиленно вели холодную войну,
Вошли бесцеремонно танки в Прагу.
И хочется мне должное отдать
Тому, как одурачивали нас.

          III
Кто жил в бараках, тот не может
В душе не презирать людей.*)
Его мучительно тревожит
Призра?к проведённых там дней.
Так вот, из тех жилищ унылых
Стали в бетонные квартиры,
С большим трудом, но расселять.
Конечно, надобно признать,
Что, может быть, они убоги
На современный строгий взгляд,
Но оставалось лишь мечтать
И о таких-то, очень многим.
Так нам навстречу, в нашу жизнь
Шёл развитой социализм.

          IV
Я был тогда среди немногих,
Кто мог квартиру получить
В кирпичном доме, не бетонном,
Вступив в один кооператив.
Восторгам не было предела,
И оказалось трудным делом
Мне за оставшуюся жизнь,
Что-то иное получить.
Конечно, вскоре оказалось –
В отделке был допущен брак,
И я пытался отыскать
Того, кто б мог его исправить,
В конце концов, мне повезло,
Нашли мне пару мастеров.

          V
Одна из них звалась Татьяна,
Вторым был муж её, Кузьма.
Как вы, читатель, догадались:
Да, наша славная семья.
Работали они прилежно.
Кузьма был вежлив и приветлив,
Татьяна на слова скупа,
Но спорилась в её руках
Любая сложная работа.
Закончен скоро был ремонт,
Без замечаний, хорошо,
И с ними сохранить знакомство,
На всякий случай, я решил.
(Сколько ремонтов предстоит!)

          VI
И наше доброе знакомство
Само собой переросло
Не в дружбу, а взаимопомощь
Или подобие её.
Во всяком случае, встречались
С Кузьмою мы довольно часто.
Не в праздник, а на будних днях
Я как то был у них в гостях,
И потому, довольно близко,
Мне довелось их наблюдать.
И я могу вам рассказать
Об их неприхотливой жизни.
Быть может, любопытно вам,
Как жил тогда рабочий класс.

          VII
Кузьма был идеальным мужем,
И деньги, где б ни получал,
На левых заработках, службе,
Он всё Татьяне отдавал.
Не скрою, правда, по субботам
Он выпивал бутылку водки.
Как вы не знаю, я б не стал
Его за это осуждать.
Чтоб на работе пообедать,
Он ежедневно рубль брал,
Хоть и обедал не всегда.
Проигрывал его частенько
Иль в шашки, или в домино.
Да так ли это уж грешно?

          VIII
Но я скажу вам, на работе
Он никогда не выпивал.
Так, иногда, после работы,
Быть может, что и позволял.
В деревне, там другое дело.
Да что и оставалось делать,
Во время проводов и встреч?
Что может лучше душу греть
И пробуждать воспоминанья,
Чем деревенский самогон.
Кузьма был дружен и знаком
Практически в деревне с каждым,
Хоть не был он традиций раб,
Но и от них не отступал.

          IX
В застольях, скажем так, Татьяна,
В подобных встречах и делах
Участия не принимала.
Не потому, что не пила
Вина, а их не одобряла,
Так как обычно уставала
От шума пьяных голосов.
Да и к тому же в сенокос,
Как и в уборку урожая,
Старалась отойти ко сну
Пораньше, так как поутру
Ей нужно рано подниматься
С тем, чтобы завтрак был готов,
Напоен и накормлен скот.

          X
Если всё в целом подытожить,
То на хорошем был счету
Кузьма, как опытный работник,
И в подтверждение тому
Могу сказать, что его фото
Висело на доске почёта.
Он даже в партию вступил,
Но, что такое коммунизм,
Ну, а тем более, научный,
С трудом великим представлял.
Скорее чувствовал, чем знал,
Что у партийцев жизнь получше.
Быть может, правда, не для всех,
Но здесь проходит путь наверх.

          XI
Да, вот о чем, пожалуй, важном
Здесь ещё стоит рассказать.
Малышка Оля стала главной
В семье фигурой, так сказать.
Без пояснений вам понятно,
Как относилась к ней Татьяна,
О том я как то говорил:
Просто не чаяла души.
Но, может быть, не очевидно,
Что от неё «был без ума»,
Любил и обожал Кузьма.
Возможно, в том была причина
(Отмечу для себя меж строк)
- Не дал детей им больше Бог.

          XII
Хочу прибавить: от природы
Она была весьма мила.
Как два осколка небосвода
Светились Олины глаза.
На плечи локоны льняные
Сбегали мягкие густые.
Ловить хотелось каждый звук,
Слетающий с прелестных губ.
Простая добрая улыбка,
Объятья шаловливых рук.
В душе, как будто бы, струну
О дорогом, но позабытом,
Как сердце тронувший романс
Вдруг заставляли зазвучать.

          XIII
Я не сказал бы, что охотно
Пред нею двери детский сад
Свои открыл. Мне, правда, сложно
Понять: кто, почему решил назвать
Так сеть дошкольных заведений.
Возможно (в чём я не уверен)
От слов «садить» или горшок
Сей термин и произошёл.
Где у фантазии границы?
И согласимся, впрочем, с тем
Известным фактом, что детей
Цветками величают жизни.
Их место обитания – сад,
Ну, видно и назвали так.

          XIV
Жизнь в этом славном заведеньи
Для Оли в тягость не была.
Своим примерным поведеньем
Ей не составило труда
Расположить к себе усталых,
Всегда всем недовольных нянек.
Не доставлял больших забот
Мальчишек и девчонок рой,
Поскольку был её характер
Не только ласков, но и строг.
Жестокий получал урок,
Пытавшийся её ударить.
И потому ей лишних слёз
Сад этот, детский, не принёс.

          XV
Вполне естественно, что летом,
Во время пыльной духоты,
Когда дышать «буквально» нечем,
Её старались увезти
«На вольные хлеба», в деревню.
Ничто не может быть полезней
Клубники спелой, молока,
Грибов, воды из родника.
Заботой, дружеским вниманьем
Она была окружена.
И уж, конечно, не могла
Не сохранить надолго память
Простор и неба синеву,
Полей окрестных красоту.

          XVI
Катилась жизнь. Ждать не заставил
Себя обычный первый класс.
А помните ли вы, читатель,
Как оказались в первый раз,
Открыв букварь, за школьной партой?
Что до меня, то, как ни странно,
Я на урок тот опоздал.
Меня никто не провожал,
Как повелось теперь до школы.
Мне же никто не втолковал
И потому не мог я знать –
С парадного у нас не входят!
Он, впрочем, создан для чего,
Я не постиг и до сих пор.

          XVII
Парадный вход был заколочен,
Я долго б перед ним стоял
Если б случайно мне прохожий
На верный путь не указал.
В несложном школьном лабиринте
Давно звонки все отзвонили,
Пока нашёл я первый класс.
Жизнь трудовая началась.
Теперь не так. Мы с вами знаем
Насколько пышен ритуал.
Слезами полнятся глаза,
Завалены учителя цветами.
Нет, здесь не прозеваешь вход
И не прохлопаешь звонок.

          XVIII
Затем последовали будни.
И вот уж палочки, крючки
Стали выстраиваться в буквы,
А те в слова с лёгкой руки.
Вот и нехитрые задачки,
Быть может не совсем удачно,
Пытается сама решать,
К тому не привлекая мать.
Уже освоено сложенье
В пределах двадцати и ста.
Взята и эта высота –
- В виде таблицы умноженья.
Известен сих ступеней ряд,
Не буду этим утомлять.

          XIX
Учение давалось Ольге,
Я не скажу, чтобы легко,
Но курс наук программы школьной
Осваивался хорошо.
Упрямо ей не поддавался,
Как бы усердно не старалась,
Смысл математики сухой.
Но расширялся кругозор,
И становился чуть понятней
Лежащий за порогом мир
Пока не весь, а лишь азы.
От истин вечных только пятна,
Но с ними всё ж сдаётся мне,
Жить легче, чем в кромешной тьме.

          XX
В чём я, пожалуй, не уверен.
Учили нас – жить будет мир
Так, как указывает Ленин,
Что мы построим коммунизм.
А на уроках убеждали:
Отец и вождь народов – Сталин,
Наука всех наук – марксизм,
Её вершина – ленинизм.
Сказать открыто, небылицы,
Теперь мы можем, кто писал –
Фонвизиновский Митрофан,
А заставлял тому учиться
И повторять весь этот бред,
К виску приставив пистолет.

          XXI
К тому ж зовёт теперь Зюганов,
Ну, что же, Бог ему судья.
А нам в те годы оставалось
Лишь изучать сей матерьял.
Возможно, оппоненты были,
Но Ольга к ним не относилась.
Урок был для неё – урок,
Учёба, больше ничего,
Суровая изнанка жизни.
Талантливых учителей,
В недавнем прошлом и теперь,
И ясным днём с огнём не сыщешь,
А душу жгущий интерес
Отнюдь не падает с небес.

          XXII
Возможно, есть и исключенья,
Но я пишу здесь не о том.
Большим для Ольги увлеченьем
Был драматический кружок.
Не знаю, право, в чём причина,
Но, думаю, она любила
К себе внимание привлечь
Улыбкою, движеньем плеч,
Ведь элементами кокетства
Снабдил довольно щедро Бог
(Хоть он подчас бывает строг),
Любую, кажется, из женщин.
А эти стороны театр
Как бы и призван развивать.

          XXIII
Ей импонировала сцена,
Мир мишуры, папье-маше
И шум похвал, аплодисменты.
Это в неопытной душе
Поток рождает восхищенья,
Терзаний сладостных, волнений.
Конечно, сцена драмкружка
От настоящей далека,
Но основные элементы,
Талантлив или нет актёр,
Ему почувствовать даёт,
Иль, скажем поточней, содержит
Грёз и тщеславия черты.
К чему так тщетно рвёмся мы.

          XXIV
Чуть повзрослев, она любила
Блистать на школьных вечерах.
Прочесть чувствительные вирши,
Что-нибудь спеть иль станцевать.
Не очень профессионально,
Ей это, впрочем, удавалось.
Но ничего, что наш артист
Не искушён, не знаменит,
Но сколько восхищённых в зале
С волнением смотрящих глаз,
Которым кажется сейчас
Он совершенно уникальным.
Не знаю, право, почему,
Но я завидую ему.

          XXV
И это увлеченье сценой,
Естественно и привело к тому,
Что лишь закончив нам известный
Стандартный школьный курс наук,
Решила однозначно Ольга
На сцену путь лежит, и сколько б
Ей не пытались возражать
Друзья её, Кузьма и мать,
Не принимала их резоны,
Всё ж настояла на своём.
И пусть весьма был мал приём,
И конкурс потому огромен,
И риск провала был велик,
Что ж, путь наверх всегда тернист.

          XXVI
Коль речь зашла, то я признаюсь,
Образованья этот вид,
Тот, что зовётся театральным,
Кто, что бы там не говорил,
Назвать отказываюсь высшим.
Дан или нет кому-то свыше
Довольно редкий божий дар
Других людей изображать,
Вы согласитесь, что наверно
Нам смертным не дано решать.
Талант на то он и талант,
Нужды нет в удостовереньях
В том, что тебе принадлежит,
То, чем Всевышний одарил.

          XXVII
Но Ольга в том не сомневалась.
Пред очи театральных бонз
В один из летних дней предстала,
Страх и волненье поборов.
Прочла отрывок из Шекспира.
Что выглядело очень мило.
Ей, несомненно, удалась
Наивно сыгранная страсть.
Это склонило в её пользу,
Возможно, несколько сердец,
Что привело, сдаётся мне,
Вполне закономерно, Ольгу,
В отличье от её подруг,
На конкурс, в следующий тур.

          XXVIII
И здесь, мне кажется, уместно
И очень важно подчеркнуть,
Что, в общем-то, общеизвестно,
Лежит к кино-вершинам путь
Надёжный, но не очень честный
(Пригодный, правда, лишь для женщин)
Чрез режиссёрскую постель.
Вот вам, пожалуйста, пример,
Возьмём: Орлова – Александров,
Ладынина и Пырьев – два,
Феллини всем предпочитал
Свою Мазину, и так дале…
Но Ольга в пору ту была
От дел подобных далека.

          XXIX
Да разве только в этом дело?
Ни этих связей, ни иных
Конечно, Ольга не имела.
И потому второй тур был,
Вы догадались, неудачным.
Что, несомненно, означало:
О сцене следует забыть,
И поиски нужны иных
Теперь путей к образованью.
Долго ли, коротко, ответ,
Хорош он, правда, или нет,
Как пожелает, судит каждый,
А избран был банальный путь:
В технический податься ВУЗ.

          XXX
И здесь глубокие овраги,
Коварные края укрыв,
Ольгу, конечно, поджидали.
А если прямо говорить,
По математике экзамен
При поступленьи очень важен.
Но в математике она,
Мы знаем, вовсе не сильна,
Что, к сожаленью, предвещало
Ей впереди нелёгкий путь.
Но решено было рискнуть.
И вот, учебники собрав,
Курс школьный стала повторять.

          XXXI
Но как бы Ольга ни старалась,
Премудрость конкурсных задач
Уж слишком плохо ей давалась.
И оставалось уповать
На счастье или на удачу.
Конечно, шансов очень мало
Нёс ей с собою этот курс,
Изобретать иной же путь,
Вы согласитесь, было поздно.
Можно, конечно, горевать,
Судить, рядить, чего-то ждать,
Что кто-то вдруг придёт, поможет.
В общем, как я уж говорил,
Прогноз успеха не сулил.

          XXXII
Довольно близко от прогноза
Лёг и реальный результат.
Сдала экзамены, да только
Был ниже проходного балл.
Но неудача не смутила,
Она скорее укрепила
Решенье Ольги взять рубеж.
Как сделать так, чтобы успех
Стал бы надёжно предсказуем?
Нужна, конечно, голова,
Которая бы помогла,
Имея связи в институте,
Как-то сей конкурс одолеть,
Дать вразумительный совет.

          XXXIII
И выход был в итоге найден.
Одной из олиных подруг,
Как говорится, по несчастью,
Давал уроки близкий друг
Отца. Что делало несложным
К урокам подключиться Ольге.
Переговоры провела
Мамаша олиной подруги.
Татьяна, впрочем, и Кузьма
Ни опыта в таких делах,
Ни мыслей дельных не имели.
Так этот был преодолён рубеж,
И найден нужный человек.

          XXXIV
Нет, не во всем рациональна,
Вы согласитесь, наша жизнь.
Где мистика, а где случайность
Подчас никак не разглядишь.
Невероятное случилось.
Уж видно звёзды так сложились,
О чём спешу вам сообщить,
Что человеком этим был,
Вы догадались, мой читатель,
Наш предприимчивый герой.
Коль так предписано судьбой,
Судить её за то не будем,
А зафиксируем лишь факт.
Иного и не остаётся нам.

          XXXV
Отметим здесь, для обученья
Факт этот не имел
Сколь-нибудь важного значенья.
Родной, чужой ли человек,
Преподавание – рутина,
Для отклонений нет причины.
Учение – тяжёлый труд,
И нет пощады никому,
Едина ведь для всех программа.
Но это к слову, так сказать.
Никак не мог Евгений знать,
Что так причудливо и странно
Преподнесут ему сюрприз
Ушедшие в небытье дни.

          XXXVI
Дни эти, впрочем, не сказались
Ни на успехах учениц,
Ни проведении занятий.
Во всяком случае, от них
Не поступало рекламаций.
Сложилось все вполне удачно,
Были экзамены сданы,
Успешно преодолены
И страхи, и высокий конкурс.
В конце концов и наконец
В руках студенческий билет
С немым восторгом держит Ольга.
Будто гора свалилась с плеч.
Ну что ж, заслуженный успех.

          XXXVII
Так вот, волнения, тревоги
Теперь остались позади.
Как видим, всё далось непросто,
Конечно, что тут говорить.
Но тем и слаще вкус победы.
Жаль тех, кто это не изведал.
Казалось, что всех больше рад,
Считавшийся отцом Кузьма.
Не менее его, Татьяна,
Конечно, счастлива была.
Односельчане и друзья
От всего сердца поздравляли.
В какой-то степени она
Ведь для села была своя.

          XXXVIII
Где вы, студенческие будни?
Где ты, прелестная пора?
Учиться, я не спорю, трудно,
Но, кажется, цветёт весна
Вокруг, в любое время года.
Решаются проблемы просто.
Вокруг товарищи, друзья,
Большая, дружная семья.
И каждый день несёт удачу.
Распахнутое в мир окно
Надежды щедрою рукой,
Не требуя залога, дарит.
Да, так мне кажется теперь,
Когда в тот мир закрыта дверь.

          XXXIX
Я соглашусь, в подлунном мире
Не всё так радужно подчас.
Намного пасмурней картина,
Всё что-то беспокоит нас.
Но, тем не менее, надежда,
Как будто в поле ветер свежий,
Усиленно зовёт вперёд.
Быть может, Ольге и не всё
Пришлось по сердцу в институте,
Но скоро его жизни ритм
Уж не казался ей чужим.
Знакомые, друзья, подруги
Ей в этом сильно помогли.
Мир изменился, стал другим.

          XL
И, наконец, хоть и со скрипом,
К концу, тем временем, пришёл
Семестр первый. Очень сильно
Устала Ольга в этот год.
Экзамены одни, другие…
Кузьма с Татьяной порешили –
Ей не мешало б отдохнуть
На свежем воздухе, в лесу,
Скажем, на лыжах покататься.
Вот, например, в пансионат
Студенческий путёвку взять
Можно бы было попытаться.
Не стала Ольга возражать,
Что ж, отдыхать, так отдыхать.

          XLI
Поля, укутанные  снегом,
И дремлющий сосновый бор.
Над головою в ясном небе
Прозрачный голубой шатёр.
Разлито золото в лазури
Едва проснувшегося утра,
И вот, средь этой красоты,
На лыжах к лесу катишь ты.
И кажется, что всё прекрасно,
Что мир спасают сообща
Любовь, добро и красота,
Что жизнь проходит не напрасно.
И понимаешь, жизни смысл
Мог быть здесь найден Львом Толстым.XLII
Впрочем, на лыжах не катался,
Как нам известно, Лев Толстой,
Но знаю, этим увлекался
Пинегин зимнею порой.
Лишь наступали дни каникул,
Он оставлял в покое книги
(Хоть честно надобно сказать,
В семестре их нечасто брал)
И отправлялся развлекаться,
Как и студенческий бомонд,
В дом отдыха. Но отчего
Пансионат так назывался,
Я до сих пор в толк не возьму,
Но это не в укор ему.

          XLIII
Отметим, быт здесь незатейлив.
Стол, стул, да у окна кровать
Рядом с чуть тёплой батареей.
Чего же большего желать?
Горячие обед и ужин
Простой, но и здоровой кухни,
А вечерами кинофильм,
С успехом, правда, небольшим
О жизни нашей славной крутят.
Играют в шахматы, в бильярд,
Составив «пулю» в преферанс,
Чтоб отдохнуть, «отводят душу».
Так жил герой наш, его круг,
Коль выпадал зимой досуг.

          XLIV
И в этот раз его автобус
Подвёз лениво к корпусам.
Евгений, вещи в номер бросив,
Решил позавтракать, а там
«На местности определиться» -
- Есть ли знакомые девицы?
Составить партию в бильярд.
И он был откровенно рад
Вдруг рядом за столом увидеть
Своих недавних учениц.
И справедливо порешил,
Что очень неучтиво выйдет,
Если он к ним не подойдёт,
Ни слова не сказав, уйдёт.

          XLV
Нет, отступления от правил,
Конечно, он не допустил,
И без вниманья не оставил
Подруг, подробно расспросив –
- Сданы ль экзамены успешно,
Чем день ближайший занят, вечер,
И, между прочим, предложил
Начало указать лыжни,
Путём кратчайшим в лес ведущей.
Ольга, естественно, была
Таким вниманьем смущена,
Но, постепенно, стала лучше
И проще всё воспринимать,
И без смущенья отвечать.

          XLVI
В конце концов, всё же сложилась
Совместная прогулка в лес.
Одевши куртки, встав на лыжи
Они катили вдоль шоссе
По свежевыпавшему снегу
Навстречу ласковому ветру,
Хрустальным солнечным лучам,
Жадно вдыхая аромат
Уставшей, но свободной грудью.
Экзаменов, зачётов груз
Уж больше не терзал их душ.
Ещё вчера им было трудно,
А уж сегодня впереди
Незабываемые дни.

          XLVII
После прогулки, их в столовой
Не ждал изысканный обед,
А откровенно – очень скромный.
Что ж, кто не хочет – пусть не ест.
Но наши люди без претензий,
Что предлагали – то и ели.
Совсем не ведая о том,
Что существует «шведский стол».
Вещал привычно телевизор,
О том, как мы идём вперёд,
Как валовый продукт растёт.
Но, впрочем, это проходило
Минуя Ольгу и подруг.
У них сложился свой досуг.

          XLVIII
Компания довольно дружной,
Весёлой, спаянной была.
Студентки – несколько подружек
(Хмельнее терпкого вина
Для них лесной морозный воздух)
Симпатизировали Ольге.
Входили в круг её друзей
И двое молодых парней.
Насторожённо относился
К Евгению сей юный круг
Лишь поначалу, но к концу
Он, все же, с ними подружился,
Хоть это удалось ему,
Правда, не сразу и не вдруг.

          XLIX
Он знал немало анекдотов,
Курьёзов, шуток записных.
К затёртым временем остротам
Мог элементы новизны,
Путём перестановок слов, добавить,
Иль ненавязчиво представить
Из жизни звёзд пустой рассказ,
О закулисных их делах.
Так, исподволь и постепенно
Их зимний лес, лыжня, кино
И коротанье вечеров
Почти сдружили. Но, конечно,
Различье в возрасте, порой,
Играло, всё же, свою роль.

          L
Но, тем не менее, встречаться
Они и после этих дней
Довольно часто продолжали.
Легли в основу этих встреч
Беседы, песни под гитару
Тогда вошедших в моду бардов.
Пред ними открывался мир,
Всё рисовалось впереди
Лишь в радостных и ярких красках.
В том мире счастья и добра,
Казалось, быть не может зла.
Вопрос о том, кто из них старше,
Тем более, на сколько лет,
Для них значенья не имел.